Природная пища Человека — Глава 1

Всем привет. Я продолжаю перепечатку классной книги, которую начал перепечатывать Владислав в этой статье. В этой главе вы узнаете о человеческих инстинктах, чувствах, как ими пользоваться и поддерживать в надлежащем состояние. Как распознать, что вам стоит употреблять в пищу, а что нет.

Глава 1. Указания инстинкта, т.е. чувства как мы должны питаться.

В важном вопросе человеческой жизни – вопросе питания – господствует до сих пор удивительно хаотическое понятие. Лошадь, бык, осёл, самый жалкий червяк не тронет того, что ему вредно; он знает отлично, какая пища для него природная, необходимая; один только человек, этот царь природы, со своим разумом не умеет отличить полезное от вредного.

«Но ведь это не удивительно, — скажет кто-нибудь. – У зверей есть «инстинкт», а у человека его нет, он должен заменить его разумом, наукой». Но это одни только слова, бессмысленно повторяемые за другими.

На самом деле,  что такое инстинкт? Инстинкт – это чувственная способность всех существ отличать полезное от вредного при помощи чувства приятного и не приятного; способность – стремиться к первому избегая второго для постоянной цели поддержания жизни. Я сказал, что инстинкт есть способность чувственная. Какими же именно чувствами пользуется инстинкт? Когда мы  бросим кусок хлеба собаки, дадим что-нибудь поесть обезьяне или дадим горсть травы корове, — что прежде всего сделают эти животные? Они с начала обнюхают поданное, потом осторожно попробуют и тогда или съедят или вовсе не тронут. Итак, какими же чувствами пользуются животные при определении предложенной пищи? – Сначала обонянием, а затем вкусом.

Чем же собственно отличаются эти два чувства от остальных трёх: зрения, слуха и осязания? Тем, что первая суть чувства химическая, вторая – физическая. Вот эти два химических  чувства: вкус и обоняние, и составляют инстинкт; они-то охраняют весь животный мир.

Но есть ли у человека эти два  чувства наравне с другими животными? – Несомненно. А в таком случаи человек обладает тем же инстинктом, только он  у него  настолько бездействует, насколько искажены у него вкус и обоняние. Водка и табак, ядовитые сами по себе, особенно скверно действуют на органы вкуса и обоняния: эти химические чувства сохраняются в чистоте и свежести только у детей и женщин, потому что они не приучаются к этим двум ядам. Привыкнуть можно ко многим вещам, в такой даже степени, что сыр будет казаться только тогда вкусным, когда наполовину сгниёт и в этом смрадном веществе заведутся черви. Поэтому-то пища бывает часто  вредна, хотя кажется вкусной,  как вреден алкоголь или впрыснутый под кожу кокаин или морфий. Чувства кажущеюся нам приятными, в этих случаях только временное, пока продолжается искусственная возбуждённость притупленных  нервов.

Ссылаясь на инстинкт, мы здесь говорим исключительно о здоровых, неиспорченных химических чувствах. У кого их нет, тот легко может восстановить их, вернувшись снова к правильному образу жизни. Но и в той степени, в какой они у нас есть в настоящее время, обоняние и вкус могут ещё отлично нести свою службу, надо только приучиться пользоваться ими. Ведя надлежащий образ жизни, мы снова достигнем того совершенства инстинкта, что на ровне с лошадью и собакой будем отличать полезное, от вредного. Каждая корова с безошибочной точностью, руководствуется только обонянием и вкусом, между десятью различными травами всегда выберет такую, которая действительно подойдёт ей в прок; кислых и горьких трав она не тронет, а выберете всегда сладкую. Лошадь не тронет протухшего или вообще чем-нибудь загрязнённого сена. Ни один зверь «горячего» не тронет. Каждый ребёнок в первый раз поданную ему ложку супа или кусок говядины выплёвывает, а от первого глотка пива и кофе делает ужасные гримасы; только уже заботливая мать почти измором, т.е. не давая ничего другого, приучает ребёнка ко всему этому, но ценой его здоровья. Так называемая детская болезнь, во время которой организм стремиться освободиться от попавших в него вредных веществ, а в особенности от скверного воздуха детских, экологического состояния воздуха, разве не суть последствия такой  якобы заботливости материнской. Ребёнок, которому предоставлен свободный выбор между мясом, супом, вином, какао, и спелыми фруктами и овощами, руководствуясь еще здравым  инстинктом, непременно протянет руки за двумя последними. Которая из матерей этого не замечала? Но которая из них хоть раз над этим призадумалась? Или кто из взрослых станет охотно пить чай, кофе, какао без сахара, или без молока и без сливок? Разве ко всему этому не затем прибавляется сахар, чтоб обмануть предостерегающий инстинкт. Естествоиспытатель Лавейлан во время своих путешествий по Африке встречавшиеся ему плоди и ягоды, неизвестные ему и черным спутникам, давал всегда сопровождающей их обезьяне, для чего он и держал её при себе. Если обезьяна их ела, то это для него было верным ручательством в их безвредности; если же она их  откидывала он считал их негодными в пищу.

И так, сводя всё это к вопросу что мы должны есть, что бы жить в согласии с законами нашей природы, мы придём к весьма ясному выводу, что в этом случае первым указателем нам послужит наш неизвращенный, здоровый  инстинкт – чувство обоняния и вкуса. Научимся же снова употреблять  с пользой наши органы обоняния и вкуса.

Удивительное дело, что люди до сих пор не задумываются над тем, для чего природа снабдила их чувством вкуса и обоняния – языком и носом? – Чтобы мы чувствовали приятный вкус и запах. – Хорошо. Но какая же в этом польза? Ведь в таком случаи было бы лучше, что бы мы вовсе не ощущали не скверного вкуса ни дурного запаха. На самом же деле чувства эти даны нам для того, чтобы помочь нам избегать опасности, потому что всё, что противно нашему чувству обоняния или вкуса, — пища ли ,вода ли, воздух, или другое что-либо – безусловно вредно. Наоборот, всё, что приятно щекочет наш вкус и обоняние, всё это идёт нам впрок. Недаром природа поместила нос над самым ртом. Каждое кушанье должно пройти через его цензуру. Куда бы мы ни входили, к чему бы ни приближались, всегда впереди выступает нос как наша передовая стража. Сколько раз нос спасал наше здоровье, даже жизнь, заставляя нас с величайшей поспешностью бежать от угрожающей опасности или бросить что-нибудь вредное, что мы готовы были съесть.

Есть люди, которые совершенно не имеют обоняния, и они постоянно болеют. Наоборот, есть и такие, у которых так развито, т.е. такое чистое обоняние, что они как собаки узнают людей по запаху с завязанными глазами; которые, обнюхав какой-нибудь предмет скажут кто (из знакомых) сейчас держал его в руках, кто перед тем или раньше был в комнате.

Люди с такими здоровыми химическими чувствами обыкновенно очень здоровы, потому что никогда не съедят ничего такого,  что имеет для них дурной запах (гнилое мясо сыры и прочее.), даже не могут принудить себя к этому; они никогда не могут находиться там, где воздух, хотя б незначительно испорчен.

Чего не распознаёт нос, то различит язык – чувство вкуса. Есть вещи, которые как на пример соль, не имеют определённого запаха. Вкус их определяется только тогда, когда мы растворим их на язык, ибо «corpora non agunt nisi fluida, aut volatilia .», т.е. тела действуют только в жидком виде. Что на вид не имеет никакого запаха или вкуса, того мы должны остерегаться. Но то, что издаёт дурной запах или плохо на вкус, то нам вредно, и наоборот Мне могут возразить, что ведь суп так хорошо пахнет, а по моей теории он должен быть вреден. Да, он пахнет, но не от супа этот аромат, а от корешков, которые в него положены. Сварите суп без корешков – и не будет от него никакого аромата. «Заяц и индейка тоже пахнут!» воскликнет другой. Тоже неправда: в сыром виде они пахнут как труп и издают неприятный запах, а в жарком главным образом пахнет масло и разные приправы.