Природная пища Человека — Глава 5

Всем привет, сегодня  мы продолжаем перевод данной книги, и на очереди  Глава № 5. В ней вы узнаете, о наших с вами повседневных  потребностей, у которых мы стали заложниками, зависимыми. Так же о зависимости в целом, в плоть  до алкогольной табачной и наркотической. Как всё это  происходит и из-за чего мы по подаем в этот круг зависимостей и потребностей и что  делать да бы не попасть в него. 

V

Возбуждающие средства.

(Наркотики).

Мясо. Тело умершего или убитого человека мы называем трупом, точно так же тело издохшего животного. Тело же убитого быка деликатно зовём «говядиной». К чему это различие? Так или иначе труп остаётся трупом; ведь нет никакой существенной разницы между трупом человека и трупом животного. Как тот, так и другой подвержены после смерти гниению и разложению. Мы инстинктивно и вполне естественно избегаем трупов, питаем к ним непреодолимое отвращение. Труп же быка… съедаем! От трупа коровы, издохшей на дороге, мы сторонимся; тот же труп, распяленный в мясной лавке, вовсе нас не пугает, а с блюда мы уже уплетаем его с величайшим наслаждением и хороним в своей собственной утробе.

С наступлением болезни начинается медленное разложение тела; с наступлением же смерти то же разложение идёт быстро. Существует закон, по которому тела существ, лишённых жизни, разлагаются на свои «минеральные части, которые предназначаются для питания растений, а те в свою очередь идут на поддержание жизни животных и т.д. В живых организмах постоянно происходит трата и обновление материи. Отжившие ткани растворяются в крови, которая удаляет их посредством лёгких — дыханием, кожи — потовыделением, почек — мочевыделением и кишок — в экскрементах. Эти выделения крайне вредны для здоровья. Выражаясь химически, они составляют физиологические алкалоиды, природные продукты обратного метаморфоза, которые в известной мере проникают во все почти ткани тела. В случае их чрезмерного накопления в теле от непосильного труда, тревоги, страха, или вследствие голода и жажды, когда увеличивается их образование и уменьшается выделение, — они отравляют всё тело и делают его больным. Алкалоиды эти называются леукомаинами. Всякие гнилостные образования, в особенности содержимое плохо переваривающего кишечного канала, которое, оставаясь там долго, в виде ли газов, жидкостей, или тел твёрдых, переходит в состояние гниения, называются птомаинами. Эти гнилостные продукты, проходя из кишок желчными и лимфатическими проводами, заражают кровь и вызывают болезнь. Леукомаины бывают разные, смотря по качеству и росту тканей, из которых они образуются, и тогда они носят названия, ксанто-креатина, хрузо-креатина, амфи-креатина, псеудантина и пр. Эти научные термины, затемняющие суть дела, не имеют для нас особенного значения; поэтому я буду их избегать. Ограничусь заявлением, что продукты распада физиологического, образующиеся из не переваренной пищи, одинаково отравляют тело.

Животные, откармливаемые на убой, мало двигаются, начинают плохо переваривать; вместо здоровых тканей образуются жир и кишечная гниль, и вследствие недостатка движения удаление (физиологическое) этой гнили замедляется; она всё более и более проникает в ткани тела, так что, наконец, когда животное готово на убой, оно пропитано собственною гнилью или само отравой, и следовательно, оно совсем больное. Чтобы это заметить, не надо быть вовсе физиологом Это нам скажет обоняние. Производит ли тучная свинья впечатление здорового животного, не воняет ли она, будучи даже чисто вымытой? Такой же противный запах и от жирных людей. У животных, приведённых на бойню, накопляется ещё более гнили, а после убоя начинается уже быстрый распад, который не в качественном, а только в количественном отношении отличается от разложения настоящей падали. Степные быки, томимые голодом и жаждою, охотничья дичь, преследуемая смертельной тревогой, содержат ещё больше гнойного яда и потому разлагаются ещё скорее. Можно указать ещё и другие образования обратного метаморфоза, как мочевина, мочевая кислота, креатин и др.; затем, не говоря уже о чахоточном яде коровы, в мясе находятся различные микроорганизмы, как три хины, зародыши глистов и т.п., которые размножаются в нашем организме и тканях, и мы поймём, какой опасности подвергаемся, когда едим мясо, — какими трупами питаемся, рискуя своим здоровьем и жизнью. Поэтому-то мы постоянно болеем; наш организм, обречённый на борьбу с этими пагубными влияниями, всё более слабеет, и жизнь наша угасает преждевременно.

Продукты распада, будучи для одного организма самоотравлением, для другого являются ещё более сильным ядом. Гнилостная природа мяса, его способность быстро разлагаться, вместе с содержащимися в так называемом свежем мясе гнилостными болезнетворными веществами, делает мясо крайне опасной пищей. Алкалоиды, раздражая нервы, возбуждают в них усиленную деятельность; отсюда минутное ощущение подкрепления, как после водки. Влияние водки и мяса на организмы, ни к тому ни к другому не привыкшие, очень сходно: они одуряют, опьяняют и, наконец, вызывают сонливость. «Всего вкуснее бывает мясо коровы, — говорит профессор Тролл, — которая болела бугорчаткой; оно очень нежно и имеет особенный, высоко ценимый сладко-ароматический вкус, происходящий от поджаренного содержимого нарывов и болячек, которые люди с аппетитом высасывают». И это ещё не всё: какой хозяин продаст на убой совсем здоровую корову или быка, годного к работе? В деревне употребляют преимущественно мясо больных животных. Почему никто не ест мяса плотоядных животных? Потому что мясо плотоядных отвратительно на вкус, что происходит от их мясного корма. Коршуны, вороны, волки, лисицы и т.д. — это ходячие мертвецы. Точно так же и мясо плотоядных людей, пропитанное всякими отвратительными веществами, отличается неприятным запахом. Людоеды в Африке и на острове Суматре говорят, что мясо их соседей вегетарианцев имеет приятный вкус и запах, мясо же английских матросов, которых они при случае съедали, было горькое, невкусное, отдавало табаком, который матросы жуют в большом количестве, и водкой, и портилось оно вообще очень скоро.

Мясо заражает кровь, сообщает ей гнилостный характер, сгущает, разгорячат её, делает, человека ленивым, нервным, возбуждает страсти и вообще вызывает болезненное настроение. Это настроение совсем похоже на настроение хищных или плотоядных животных, всегда угрюмых, злых и яростных; и это весьма понятно, так как здесь существует довольно полная аналогия. Если плотоядные люди, кроме мяса, едят и овощи, то это приносит им мало пользы, так как благодетельное влияние овощей и фруктов уничтожается употреблением возбуждающей пищи.

Плотоядные животные и люди, по мере употребления мясной пищи, приобретают неприятный запах, а запах их кала невыносим. Травоядные имеют здоровый запах (лошади, коровы), и кал их ни для них самих ни для других не бывает противен. Мясо имеет особенное влияние на исчезновение потовых желез. Мясоядные вовсе не потеют: ещё никто не видал, чтобы собака или кошка потели; люди, употребляющие мясо, потеют меньше, чем вегетарианцы, и потому они более склонны к заболеванию.

До какой степени мясо, и возбуждающие напитки заражают кровь, достаточно убедили нас последние войны: франко-русская и русско-турецкая. У русских и немецких солдат раны с трудом заживали, между тем как такие же раны у турецких и туркменских солдат, питающихся почти исключительно растительною пищею и не употребляющих других напитков, кроме воды, заживали замечательно быстро. Раны, смертельные для европейцев, для них оказывались вполне излечимыми.

Если бы существовало мясо, свободное от гнилостного разложения, то, не принимая уже во внимание нравственных мотивов, оно было бы возможной пищей постольку, поскольку оно есть продукт растительной пищи. Потребляя поэтому мясо, мы потребляли бы, собственно говоря, растения; но такое рассуждения несостоятельно. Эти растения, однажды уже переваренные, усвоенные, утилизированные, теряют то значение, какое имеет свежая растительная пища.

«Но ведь мясо питательно, — говорят медики, — незачем, значит, и рассуждать много». Посмотрим, какого они сами мнения об этой питательности. По новейшим исследованиям известного доктора Лемана, которые он производил над собою лично, и по опытам врачей Лавеса и Жильберта, произведёнными над животными, оказалось, что количество мочевины, заключающееся, в моче, находятся в прямом соотношении с количеством поглощённых белков. Леман утверждает, что ⅚ белковых, находящейся в мясной пище, проходит в мочу в виде мочевины. Когда он потреблял ежедневно но 30 г. белков, то 25 г. её он находил в моче, следовательно только ⅙ шла на питание тела. И это ещё сомнительно, как показывает последний спор профессора Фойта с Зеегеном („Studien ůber Stoffwechsel im Thier Körper“. Berlin. 1887 г.). Мясная пища увеличивает в крови количество фибрина. А этот элемент присутствует в крови при всех воспалительных болезнях в большом количестве. При ревматизме, напр., по мнению Лемана, на 1000 частей крови приходится 10 частей фибрина, при воспалении лёгких — 6—9 частей, при обыкновенном же состоянии здоровья — на 1000—3.

Мясо и другие возбуждающие вещества разгорячают и потому уже вредны. В состоянии возбуждения или какого-нибудь аффекта организм не переваривает и ничего не усваивает. Пища выходит не переваренная и, несмотря на чувство сытости, сил не прибавляется. Для правильного пищеварения и усваивания необходимо нервное равновесие. Вышеописанные опыты объясняют отчасти, почему почти все плотоядные люди, прожив лет 30, страдают перерождением почек. Употребляя мясо и возбуждающие напитки, мы обременяем почки непосильной работой: они должны переработать ⅚ мяса в мочевину, чтобы спасти организм. Употребляя умеренно разные горячительные напитки, мы ещё больше способствуем расслаблению и вырождению почек, а затем появляются ревматизм, водянки и т.п.

Одним мясом никто не в состоянии питаться и одну неделю. Производили опыты над здоровыми солдатами: нескольких из них кормили лучшей свежей говядиной, но исключительно одной говядиной. Двое заболели уже на третий день, а у остальных после 4-х дней сделалось сильнейшее расстройство желудка, потом воспаление, так что надо было скорее спасти их растительной диетой, иначе они бы умерли… С растительной пищей совсем другое дело. Вообще мясо сообщает крови своё гнилое свойство, делает людей апатичными, ленивыми, вследствие чего у них является позыв к другим возбуждающим средствам, которые в свою очередь разгорячают кровь, развивают страсти и дикость нравов. Если вместе с растительной пищей давать лошадям мясо, то они становятся дики и неукротимые. Сырое мясо более возбуждает, чем варёное. Англичане употребляют мясо почти сырое и потому дурное влияние мяса на них очевиднее, чем на других народах. Такое одичание в духовной жизни, вызываемое мясом, развивает в них надменность, неспособность объективного понимания и другие дурные наклонности, принижающие характер. Теория борьбы за существование — homo homini lupus — возникла благодаря мясу.

Об убивании животных, употреблении их трупов в пищу с точки зрения нравственной я не буду здесь говорить. Но замечу, что придёт время, когда люди также будут содрогаться при мысли об употреблении мясной пищи, как теперь содрогаются при мысли об употреблении в пищу человеческого мяса.

Водка, пиво, вино, мёд. Важнейшей составной частью этих возбуждающих напитков есть алкоголь, которому они и обязаны своей распространённостью. Алкоголь даже и наукой признан врагом органической жизни — ядом. Водка и наливки всех сортов и названий заключают в себе 45—60 % алкоголя, пиво 2—6 %, вино 8—12 %, a мёд 6—10 %.

Сторонники спиртных напитков говорят, что они питают и согревают. Посмотрим, на чём основан этот самообман. Если спирт увеличивает температуру тела, то с другой стороны он вызывает большее улетучивание этой теплоты, и последнее превышает; результатом этого является понижение температуры, что уже доказано тысячами термометрических измерений. Усиленное улетучивание теплоты происходит следующим образом. Спирт вызывает расширение кровеносных сосудов в коже, вследствие чего большее количество тёплой крови проходит через холодную поверхность, и таким образом больше теплоты выходит наружу. Расширение сосудов объясняется так.

В стенках сосудов помещаются мелкие кольцевидные мышцы, которые постоянно находятся в деятельном сокращении. Это состояние сжимаемости зависит от известных нервных тканей, проникающих к этим кольцевидным мышцам и имеющих один общий центр в мозгу. Алкоголь парализует этот центр, нервный импульс прекращается, кольцевидные мышцы слабеют, сосуды расширяются, и кровь приливает к коже, что обнаруживается её краснотой. Краснота лица после вина, которую мы объясняем как последствие возбуждения, есть не что иное, как следствие расслабления (парализации).

Мы говорим, что спирт согревает во время холода. Это ощущение теплоты — обман; мы чувствуем только больший прилив крови к поверхности, а на самом деле температура крови понижается. Этот обман чувства происходит, быть-может, от ослабления мозговых центров, которые служат проводниками ощущения холода.

Вообще доказано, что все последствия употребления спирта, которые мы обыкновенно называем возбуждением, суть не что иное, как проявление расслабления (парализации). Пьяница в конце концов умирает от чрезмерного понижения температуры тела. Обессиление сопровождается психическими явлениями. Прежде всего ослабляется ясное суждение и критическая способность, вследствие чего начинает уже преобладать жизнь чувственная, освобождённая от уз критики: человек становится откровенным, словоохотливым, беззаботным и отважным, потому что он не видит уже ясно опасности.

Одуряющее влияние спирта проявляется главным образом в том, что оно заглушает все чувства забот и самых ужасных душевных страданий. Этим и объясняется весёлое настроение пьянствующей компании. Спиртные напитки вовсе не вызывают ясных суждений: это — предрассудок; возбуждение есть только начало умственного расслабления; по мере понижения самокритики, развивается чувство себялюбия. К проявлениям обессиливания надо отнести тоже обман чувства утомления, который обыкновенно называем возбуждением, подъёмом сил. Убеждение, что спирт подкрепляет утомлённого, побуждает его к новым трудам, есть глубоко укоренившийся предрассудок. Чувство утомления есть предохранительный клапан нашего организма. Кто заглушает это чувство, тот уподобляется человеку, который насильно закрывает клапан котла, чтобы разогреть его сверх меры, хотя бы под страхом разрыва.

Совершенная бесполезность и даже вред самых небольших приёмов спирта доказаны лучше, чем научными доводами, теми многочисленными опытами, которые были произведены в войсках; эти опыты убедили, что солдаты в любом климате, в жару, в морозы и в непогоду переносят легче все неудобства самых тяжёлых походов тогда, когда им вовсе не дают спиртных напитков.

Спирт заглушает тоже одно из мучительнейших чувств — чувство скуки. Скука, так же как и утомление, является некоторым регулятором деятельности нашего организма. Как утомление заставляет нас искать отдыха, так скука, напротив, заставляет искать труда, без которого наши мускулы и нервы слабеют и приходят в расстройство, и человек рискует перестать быть здоровым. Если мы не устраняем скуки каким бы то ни было трудом, то она всё больше и больше усиливается и, наконец, доходит до невыносимого состояния. Интересно проследить, к каким отчаянным средствам прибегают ленивые и пошлые люди, чтобы избежать скуки без собственных усилий. Они постоянно шатаются по гостям, меняют одно место на другое, от одного развлечения переходят к другому. Но все эти лавирования были бы напрасны, люди были бы, наконец, вынуждены изощрять свой мозг и направить свои мускулы к какому-нибудь труду, если бы не было одурманивающих веществ. Спиртные напитки освобождают их легко от этой давящей скуки. Пьяницы никогда не сознают своей пошлости и пустоты. К ним не приходит сознание. Нет у них никаких желаний, им не нужны идеалы, у них есть средство приятного само одурения. Нет ничего пагубней для развития человека, ничто в такой степени не подрывает и не уничтожает всего, что есть в нём лучшего, и ничто так верно не убивает энергии, как систематическое заглушение скуки спиртными напитками. В этом отношении пиво, может-быть, ещё вреднее водки.

В пользу слабых спиртных напитков, как пиво, вино и мёд, говорят, что они способствуют пищеварению. На самом же деле нам известно, что это неправда, и это подтверждается многочисленными опытами как над людьми, так и над животными. Доказано, что даже небольшие приёмы спирта уже задерживают и мешают пищеварению. Влияние спирта на органы пищеварения следующее: он изменяет химический состав пепсина и пищеварительного желудочного сока; при постоянном употреблении он производит сначала лёгкое, а потом хроническое воспаление слизистой оболочки и катар желудка и кишок. Спирт способствует расширению печени и производит воспаление, вследствие чего начинается расширение, сокращение и отвердение её. Также пагубно действует спирт и на другие органы: на сердце, лёгкие, почки, кровь, глаза, мозг и его оболочки, на всю нервную систему и на все ткани в отдельности. Известно, что спирт есть источник многих болезней, что ни один орган не остаётся не повреждённым им. Английские врачи доказывают, что половина болезней происходит от употребления спирта, и почти все доктора уже соглашаются в том, что на самом деле много болезней возникает благодаря ему, а именно: болезни нервные, начиная с лёгкого раздражения и до крайнего бешенства; и кроме того, эти болезни в высшей степени наследственные. Оказалось, например, что из 300 детей идиотов — 145, у которых родители были закоренелыми пьяницами.

Точно так же известно отношение пьянства к преступлениям, 70 % преступлений в Берлине приписывают спирту, в Англии же от 75—80 %. Далее известно, что в большей части цивилизованных стран 20—40 % сумасшедших мужского пола обязаны своей ужасной судьбой спирту.

Между семьями, обречёнными на жизнь за счёт общественной филантропии в Англии, 75 % впало в нищету благодаря пьянству главы семейства; в Женеве и в Париже 80 %, а в Германии даже 90 %. Эта ужасная нищета представится яснее, когда вместо процентных чисел возьмём безотносительные. «В Соединённых Штатах, сообщает министр Эверет, употребление спиртных напитков обошлось за 1860—1870 гг. в 3,000,000 долларов, испортило 300,000 человеческих жизней, заставило 100,000 детей воспитываться в приютах; 150,000 человек привело в тюрьмы и рабочие дома, было причиной 2,000 самоубийств, принесло 10 миллионов долларов потери от поджогов и преступлений и, наконец, обрекло на нищету 20,000 вдов и миллион сирот». Это происходит в Америке, где все должны скрывать употребление спиртных напитков, так как общественное мнение осуждает это строго, где нет и скамеек в кабаках. Что же происходит в тех странах, где употребление спиртных напитков считается обществом мало предосудительным? И не забывайте, что приведённые выше цифры составляют только небольшую часть того, что в действительности делается под влиянием спирта; и кроме того, влияние спиртных напитков, употребляемых в небольших количествах и приносящих хотя и менее заметный, но едва ли не больший вред, не принималось нами в расчёт. А в повседневной жизни сколько слёз, страданий, болезней, мучений, сколько безнравственности приносит спирт как потребителям его, так и лицам, им близким; как он подрывает в физические и нравственные силы. Это одинаково относится как к отдельным личностям, так и к целым семьям и даже обществам; одним словом, спирт бывает причиной личных и социальных бед. Спирт пагубнее мяса; он принижает человека, делает его неспособным к труду, равнодушным к окружающей жизни и природе. Спирт же убивает в людях желание высших радостей. Тяжело плетётся пьяница к ближайшему кабаку, располагается там и прилипает к лавке как смола. Спирт притупляет в человеке все способности, и самые чистые, возвышенные радости жизни становятся для него недоступными, — в нём гаснут все лучшие чувства.

Все усилия уничтожить пьянство будут до тех пор бесплодны, пока причины его не будут устранены. Причины же эти следующие:

1) Изнуряющий, лихорадочный образ жизни вообще.

2) Привычка питаться мясом.

3) Платье, мало проницаемое и потому задерживающее правильный приток крови к коже и выделение пота.

Это принуждает вызывать искусственно большой прилив крови. Такое искусственное средство есть водка и острые пикантные приправы.

4) Неверный способ приготовления пищи, благодаря которому пища теряет свойственную ей питательность.

5) Недостаток свежего воздуха днём и тем более ночью, когда мы спим при закрытых окнах.

Все эти причины могут быть сведены в одной общей — неправильному питанию.

Лицо пьяницы теряет разумное выражение. У кутил скоро исчезают благородные черты лица и заменяются нахальным выражением. Половина всех мужчин в Германии обезображена так называемым умеренным потреблением пива. Хотя у нас и в малой части не употребляют столько пива и так систематически, как в Германии, всё-таки его употребление на ряду с другими вредными напитками, как водка, вино, чай, кофе, приносит нам не менее вреда. Источником наших недостатков предприимчивости и твёрдости, нашей беспомощности можно считать наркотики: спиртное, табачное, и другие вредные привычки.

О других вредных составных частях спиртных напитков не стану уже говорить, точно так же и о подделках ещё более вредными отравами; замечу только, что нехорошо очищенный спирт заключает в себе известное эфирное (сивушное) масло (oleum solani), ужасно отвратительное и ещё более вредное, чем спирт. Об одном роде фальсификации водки стоит упомянуть ради предостережения. В западных губерниях кабатчики разбавляют водку водой и для остроты подмешивают перец, керосин и квасцы. Эти подмеси особенно вредно действуют на пьющих: они лишаются необходимейшего — зубов, которые чернеют, крошатся, гниют и выпадают. Надо полагать, что такой напиток производит такое же влияние и на костные ткани вообще, т.е. вызывает обеднение в костях извести.

Квас — обыкновенный и яблочный — отличается теми же особенностями, что и спиртные напитки; сверх того заключает ещё в себе уксусную кислоту; эта последняя способствует расширению желудка, что в случаях частого употребления вызывает даже смерть.

Кофе, чай, какао и шоколад. Все эти наркотики заключают в себе однородные алкалоиды — опасный яд. Этот яд в кофе называется кофеином, в чае — теином, а в зёрнах какао — теобромином. Кроме того, они заключают в себе некоторые эфирные масла, по вредности не уступающие алкалоидам. Одуряющие свойства кофе и чая ставят их на ряду со спиртными напитками. В них нет никаких питательных частей; дубильная кислота, заключающаяся в них, мешает переваривать белковину пищи. Говорят, что кофе питает; это мнение ошибочно, так как питательность его зависит от сливок или молока. Все эти наркотики со временем ослабляют пищеварительную способность. Влияние их на нервы и на кровь (бессонница, сердцебиение, раздражительность, лихорадочное состояние) известно всем. Китайцы — и те не вполне одобряют чай: они заметили, что от употребления его слабеют силы мужчин, что и у нас очевидно замечено на многих. Один из калифов, убедившись во вредных свойствах кофе, запретил употреблять его во всём государстве, но, как видно, безуспешно. В одном отношении арабы более осторожны, чем мы: они варят кофе в небольших открытых горшках, чтобы вышел из него «злой дух». Д-р Гвимараэс в Рио-Жанейро производил очень точные опыты над кофе. Он обрёк нескольких собак на голодную смерть; одних он поил исключительно одним кофе, других — водою. Первые теряли ежедневно почти вдвое против последних. Следовательно влияние кофе похоже на влияние бульона, который не только не питает, но усиливает потребность питания. Собаки, которых кормили бульоном, дохли скорее тех, которые ничего не ели. Из трёх этих напитков какао менее всех вредно, тоже и шоколад без ванили и мало подслащенный, так как он со держит теобромин в небольшом количестве, и притом в нём заключается много питательных частей.

Опиум, гашиш, морфий — всё это ядовито-одурманивающие вещества, последствия которых весьма схожи с предыдущими. Сначала они возбуждают до горячечного состояния, затем приводят к одурению и притуплению и, наконец, к полному бессилию, гораздо худшему, может-быть, по физическим и моральным последствиям, чем под влиянием спиртных напитков. Но так как эти средства в малом употреблении у нас, то подробности я опускаю.

Табак. Табак, так же как и другие одурманивающие вещества, содержит в себе ядовитые части, а именно синильную кислоту, аммиак, окись углерода и особенный сильно ядовитый алкалоид, называемый никотином. Никотин содержится в листьях, семенах, соке и в дыме табака. Однако, новейшие исследования показывают, что никотин не есть единственный и самый сильный яд, делающий табак столь вредным. Во-первых, один уже дым скверно влияет на человеческий организм, засоряя ткани, особенно в лёгких; во-вторых, заключающийся в нём яд — креозот — усиливает этот вред. Важнее всего то, что в табаке заключаются ещё и другие по существу своему неизвестные летучие вещества, которые играют главную роль в отравлении человеческого организма и в заражении крови. Замечено, что такое отравление проявляется всего сильнее у лиц, курящих табак, который заключает в себе менее всего никотина, т.е. гаванские сигары. Табак других стран, в особенности европейский, заключающий гораздо больше никотина, безвреднее вышеупомянутых. Самое пагубное влияние на здоровье оказывают те из гаванских сигар, которые издают всего больше аромата, т.е. самые дорогие. Отсюда можно вывести прямое заключение, что именно этот аромат и есть самый вредный. О степени отравления табаком и его проявлениях достаточно обширные сведения собрал доктор Таваргер и высказал их на съезде врачей в Вене. Самые видимые проявления — это нарушение правильности кровообращения и деятельности пищеварительных органов. Самым обыкновенным проявлением бывает сердцебиение, которое часто при воздержании от курения проходит, но иногда и остаётся: Если, несмотря на это предостережение природы, продолжают курить, тогда наступает расслабление сердца, одышка (asthma cordiale) и даже бывают случаи удушья. Врач при исследовании или ничего не находит или находит хроническое воспаление сердца или его ожирение. Больной страдает отсутствием аппетита, жалуется на боль под ложечкой и на полноту в желудке; тоже на запор и на понос попеременно. Раздражение нервной системы проявляется в бессонницах и обмороках. Кроме того, делается ещё общее ожирение в том случае, если больной был невоздержен в употреблении спиртных напитков и в еде. Французские врачи заметили, что постоянно курящие погибают от болезней сердца, а именно от ожирения или от паралича, и от нервных болезней, преимущественно спинного мозга. Психиатры Гислен и Ажан чрезмерному курению приписывают общую бестолковщину современного прогресса. Двадцать лет тому назад представил французской академии наук результаты своих исследований, из которых видно. что самая ужасная из всех болезней сердца — angina pectoralis — в большинстве случаев есть прямое последствие курения.

Для полной характеристики привычки курения послушаем, что говорит Альфонс Карр. «Заглянем в прошлое, — говорит он: — лет 300 назад, когда посол Никот привёз во Францию первые образчики табака, чтобы поднести их Екатерине Медичи. Представим себе, что он схлопотал для себя аудиенцию y тогдашнего кардинала Іоанна Лотарингского, которому доложено было следующее:

— Monseigneur! Финансы государства расстроены. Позвольте предложить вам новый налог, который, никому не будучи в тягость и не вызывая ни малейших жалоб, принесёт государству около 100 миллионов. Это будет косвенный налог, к которому никто не будет принуждаем, однако почти все примут в нём участие.

— Готов вас слушать, — сказал бы кардинал.

— Мой план, Monseigneur, таков, чтобы оставить за государством исключительное право продажи зелья, которое, обращённое в порошок, можно нюхать или жевать, можно также его курить и вдыхать дым.

«Если бы кардинал выслушал это довольно спокойно, то вероятно ответил бы:

— Аромат этого зелья превосходит, надо полагать, запах амбры и розы?

— Нельзя сказать.. пахнет довольно скверно.

— Тогда это, может-быть, какое-нибудь радикальное средство, панацея, лекарство какое-нибудь, предохраняющее человека от всевозможных болезней и смерти?

— Нисколько, — сказал бы посол: — кто привыкнет постоянно нюхать это зелье, тот. ослабляет свою память и обоняние, испытывает головокружения, может даже ослепнуть и подвергнуться удару. Кто его жуёт, тот приобретает смрадное дыхание и ужасные боли в желудке. Курящий его испытывает при первых же опытах боль в сердце, тошноту, головокружение, ко лики и часто потеет. С течением времени так привыкают к табаку, что эти страдания появляются только изредка, и то тогда, когда табак попадается слишком крепкий или скверный, или же курящий был в нерасположении курить натощак. Работники, приготовляющие это зелье, худеют, бледнеют, испытывают колики рвоту, головные боли, головокружение, подёргивание мышц, острые и продолжительные болезни лёгких и…

— Да это зелье — яд! — воскликнул бы кардинал, не дослушав окончания проекта.

— Совершенно справедливо, monseigneur, — ответил бы посол: — оно содержит в себе один из сильнейших ядов.

— Как?! и вы думаете меня убедить, что найдутся глупцы, которые захотят это зелье курить и впихивать себе в нос, платя нам за это деньги?

— A то как же; придёт время, когда таких дураков наберётся больше 30 миллионов».

Кардинал, без сомнения, велел бы выпроводить этого человека или же поместить его в дом умалишённых. Но на этот раз кардинал жестоко бы ошибся. Слова посла сбылись. Одни французы выкуривают, нюхают и жуют табаку более 28 миллионов килограмм в год. В Германии же на одного человека приходится табаку втрое больше, чем во Франции!

Главу о возбуждающих средствах закончу некоторыми частными указаниями. Я уже говорил, что употребление наркотиков влияет на уменьшение сил y мужчин, такое же влияние оказывают они и на женщин. В Мюнхене половина матерей не способна выкармливать грудных детей, благодаря обильному употреблению пива, которое способствует атрофированною молочных желез. Проф. Ранке говорит: «Трудно представить большую противоположность, как напр. гречанка, которая, питаясь преимущественно одними только маслинами, сама кормит грудных ребят, и зажиточная, здоровая крестьянка наших окрестностей (Бавария), которая не в состоянии выкормить своего ребёнка». Проф. Боллингер говорит: «Если только 20 % матерей не может выкормить грудью ребёнка, то это уже роковым образом свидетельствует о вырождении». Нигде болезни сердца так не распространены, как в Мюнхене, a в Берлине случаи помешательства от пьянства (delirium tremens) y бывших на излечении в «Charité» увеличились в промежуток 1880—86 гг. с 325 до 702. Заведующий этой лечебницей Спинола утверждает, что это происходит от возрастающего употребления тяжёлого баварского пива. Общество страхования жизни в Англии Sceptre-Life-Association и другие, на основании неопровержимых цифр, пришли к тому выводу, что, отказавшись от употребления всех напитков, за исключением воды, мы несомненно повлияли бы на продление человеческой жизни. В своих таблицах вероятности они совсем отделили употребляющих всевозможные напитки от тех, которые принадлежат к какому-нибудь обществу трезвости или при записи обещались не употреблять никаких напитков, кроме воды. По расчёту оказалось в живых в 1884 г.: первых — 22 %, а вторых — 54 %. Заведующий «Обществом взаимного страхования жизни» в Нью-Йорке, д-р Вальтер Гилет, говорит, что 20-летние члены общества «воздержания» могут рассчитывать на продление жизни средним числом 44,2 года, не воздерживающиеся же — всего 15,6. Пьяницы не принимались в расчёт.

Во времена римских цезарей (Нума Помпилий) муж имел право развестись с женой, если заметил, что жена напилась вином. Строго запрещалось гражданам до тридцатилетнего возраста употреблять вино. И тогда Рим был могуч и долго оставался таким. Когда же укоренились пьянство и обжорство, народ измельчал и упал; и однако древний мир совсем ещё не знал пряных кореньев, водки, пива, кофе, чаю, ни минеральных лекарств, ни привитого яду (оспы). Каково же тогда выглядим мы в сравнении с этим упавшим народом? Жалкое подобие человеческое. Если бы не древние изваяния, мы бы не имели настоящего понятия о том, как должен быть сложен человек. Не говоря уже о внутреннем вырождении, приглядимся внимательно, каковы мы по внешнему виду. Посмотрите черты лица как y мужчин, так и y женщин, — как они уродливы! На тонких или опухших ногах как мешок или дыня повис живот, y одного рыхлая полнота, y другого морщинистая кожа еле прикрывает острый скелет; цвет лица грязно-жёлтый или сизо-красный, глаза мутные, нос всегда свёрнут в сторону, припухший; запёкшиеся губы, изо рта противный запах, жалкая растительность на голове, лицо в морщинах уже в школьном возрасте; вместо приятной, радостной улыбки на лице какая-то неопределённая гримаса, полное отсутствие свежести, — ничего, что бы обнаруживало в нём силу воли. A рот? Это какая-то вонючая пропасть, ограждённая остатками жёлтых или зеленовато-красных гниющих клыков, именуемых зубами!

Без носа никто не отважился бы явиться меж людей; всякий знает, что этот недостаток противен, что он оскорбляет самое невзыскательное эстетическое чувство. Знают все, что этот недостаток есть последствие дурных болезней, в которых мы сами повинны, пренебрегая законами природы — разумом. Весьма ясно, что ему стыдно. Плешь, потеря зубов, ожирение — всё это также последствия безрассудной жизни, неразумных злоупотреблений или достойного стыда неведения.

Вся ответственность за изуродованных и страдающих детей лежит всецело на их родителях. Эта ответственность, о которой древние физиологи говорят, что «грехи родителей переходят на детей в третьем и четвёртом поколении (атавизм)», должна предостерегать и напоминать родителям, чтобы передать своему потомству только добродетели, здоровье, красоту духа и тела. Только исполнение этих обязанностей может принести любовь детей и признательность общества; любовь заслуживается, а не называется требованием. Неведение есть величайшее бедствие; сознательное же нарушение законов жизни есть грех, приводящий к крайнему физическому и нравственному падению.

Удивительно, что люди, работая так усиленно над собственным физическим падением, одновременно изощряют свой ум над выращиванием красивых и полезных пород лошадей, рослых коров, быков, овец, собак и других полезных животных и цели своей достигают вполне. Над выращиванием же сильной, красивой и здоровой расы людей никто ещё не работал. Отчего это? — Оттого, что общество погрязло в своём превратном образе жизни и радуется заставить других думать за себя, в особенности врачей. Между тем эти последние избрали такой путь, что скорее можно сказать работают над окончательным вырождением человечества и усиленно подготовляют его погибель. Последствия врачевания должны открыть глаза обществу, и оно само должно взять дело своего оздоровления в свои руки. Тогда только можно ожидать тех же результатов, которых достигла культура домашних животных.

При такой организованной системе истощения тела, остатков сил, здоровья, последних умственных и телесных способностей, можно только удивляться этой громадной, неистощимой силе нашей первичной природы, которая в каждом новом поколении снова, почти вполне возрождается, и тем самым даёт нам утешительное доказательство, что и полное возрождение возможно, стоит только вернуться к вековым законам нашей заботливой природы